Петербургский IT-гигант рассказал, на что пойдет ради программистов

В этом году Ассоциация «Руссофт» присудила премию Russoft Awards 2019 за высокий темп роста бизнеса петербургской компании Nexign. Ранее работавший под брендом «Петер-Сервис» (в текущем году компания была куплена «ИКС Холдингом» примерно за 20 млрд руб.), этот игрок стал одним из лидеров российской IT-индустрии как по росту выручки, так и по масштабу рекрутинга. За два последних года компания наняла 961 сотрудника, что стало уникальным кейсом для рынка труда IT-специалистов. Компания объясняет массированный наем людей реализацией новых проектов с крупнейшими телеком-операторами России и расширением на мировом рынке — в том числе выходом в Африку. Ранее руководство Nexign заявляло о намерении войти в число лидеров мирового рынка биллинговых систем. Руководитель компании, номинант премии РБК Петербург Игорь Горьков рассказал о том, почему его сегмент рынка покинули все российские конкуренты и о том, как набирает программистов сотнями.

ПРОГРАММИСТЫ ЛЮБЯТ ВЫЗОВЫ

— Вы набрали почти тысячу человек. Зачем вам столько сотрудников? Вы открыли новые направления бизнеса?

— У нас появляются новые проекты, новые задачи. Мы по-прежнему концентрируемся на том, чем занимались всегда — биллинг, система монетизации услуг связи, решения для интернета вещей. В этом смысле новых направлений бизнеса у нас не появилось. Однако мы активно реализуем стратегию международной экспансии. Поскольку мы выходим на новые рынки и совершенствуем линейку продуктов, нам требуются новые сотрудники.

Например, недавно мы объявили о результатах проекта внедрения биллинговой системы для телеком-оператора Chinguitel в Мавритании. И этот кейс для нас намного сложнее, чем, скажем, появление новых 10 млн абонентов у нашего давнего клиента.

— В чем сложность работы с клиентами из других стран?

— В понимании менталитета и рынка — например, в том, что касается маркетинга и продаж. То, что работает с нашими клиентами в России, может не сработать в других странах. Поэтому решения, которые мы предлагаем конкретному клиенту, зависят в том числе от требований локального рынка.

— Программист пишет код, и какая ему разница, для Мавритании это или для России?

— Разница есть, потому что интерфейс разрабатываемой биллинговой системы должен быть реализован либо на английском языке, который программисты понимают, либо на французском, с которым большинство из них совсем не знакомо. Найти программиста, который владеет французским, в Петербурге или в Новосибирске — почти нереальная задача.

Кроме того, у любого крупного оператора связи есть характерные именно для него бизнес-задачи. Разрабатывая для него систему, мы должны понимать цели компании. А они зависят от законодательства страны, от стадии развития телеком-рынка и самого оператора, от требований абонентов в данном регионе. Таким образом, мы не просто пишем код — мы должны отлично знать бизнес нашего клиента, обстановку на рынке и его тенденции, чтобы создавать и внедрять продукты, которые будут отвечать потребностям оператора и его абонентов.

Всё это определённые вызовы для программистов. К счастью, программисты любят вызовы, поэтому на общем настроении в компании это сказывается положительно.

ПОТЕРЯ УКРАИНЫ

— Как на ваш бизнес влияют государства, российское и зарубежные?

— Государство может влиять на IT-компании и положительно и отрицательно. Пример негативного влияния — два года назад в отношении нашей компании были применены санкции, ограничивающие возможности по ведению бизнеса в Украине. У нас там было локальное подразделение, в котором работали наши сотрудники. В данный момент его деятельность приостановлена.

— Вы не пробовали перенести это подразделение в Россию?

— Там работали граждане Украины. Мы им всем предложили релокацию, но релокация из Украины в Россию в текущих условиях — не самое простое решение. Мы заинтересованы в дальнейшем ведении бизнеса в Украине, когда Nexign исключат из санкционного списка. Нас туда включили на 4 года — осталось немного подождать.

— Какая доля ваших услуг приходилась на Украину?

— Я не готов раскрыть конкретный процент. Нашими клиентами там были несколько украинских операторов, в том числе один из крупнейших.

— А каково положительное влияние государства? 

— Например, стандартизация. Мне кажется, что государство многое может сделать с регуляторной точки зрения для поддержки производителей IT-решений, в том числе, когда игроки сами не в состоянии договориться. Безусловно, есть большое количество авторитетных организаций и ассоциаций, которые вырабатывают стандарты. Но государство тоже может в этом поучаствовать и определить стандарты для рынка. От этого должен выиграть конечный потребитель и отрасль.

— Можете привести пример положительного влияния стандартизации на бизнес?

— Есть международная авторитетная ассоциация TM Forum (англ. Tele Management Forum), которая, определяет ряд стандартов и требований к хранению информации — так называемую SID-модель. Эта модель лежит в основе всех наших новых моделей данных. Если бы этого стандарта не было, IT и телеком- компаниям было бы существенно труднее договориться.

КОНКУРЕНТЫ УШЛИ

— Как за 30 лет изменился рынок биллинга в России?

— В 90-е мы были первыми в России, кто создал биллинговую систему для операторов мобильной связи. В то время нашими конкурентами были иностранные компании. Правда, из-за инфляции, которая тогда была в России, западные решения сложно приживались на отечественном рынке. Но рынок в тот момент рос очень быстро, появлялось много операторов мобильной связи, в 2000-е у нас уже появились российские конкуренты. И вот за последние пять-семь лет все крупные биллинговые компании либо ушли с этого рынка, либо как-то существенно сократили свои объемы. Сейчас мы снова конкурируем только с западными решениями.

— Если в Google ввести «биллинговые системы для операторов», поисковик выдаст целый ряд компаний — «Инотех», Billmaster, Inline Telecom Solutions.

— Это все системы другого класса, с точки зрения числа обслуживаемых абонентов. Наша система обслуживает десятки миллионов абонентов. Наш целевой сегмент — это крупнейшие операторы, у которых выручка свыше 500 млн долл. И в этом сегменте мы конкурируем исключительно с крупными международными компаниями.

— Какие решения помогли вам остаться на рынке?

— Есть такое понятие — sustainable business (устойчивое предпринимательство — ред.). Мы всегда исходили из того, что наша компания будет работать на этом рынке долго. Мы строили длительные партнёрские отношения и с нашими клиентами, и с сотрудниками, и с компаниями-партнерами. У нас есть долгосрочный план развития, по которому мы идём.

— Получается, что ваши конкуренты выбрали не ту стратегию?

— Дело не в стратегии, а в тактических шагах. Некоторые биллинговые компании обещают своим клиентам нереальные сроки, обещают то, чего не могут гарантировать. Нужно понимать, что рынок биллинга и BSS-систем в целом — это рынок, который живет длительными циклами. Он сложен в том плане, что заказчики (сотовые операторы) требуют всего нового, прогрессивного, им нужно предоставлять новые услуги абонентам, им надо быть всегда впереди рынка. Тем не менее изменение системы такого класса занимает время. Решения, которые попадают клиенту, разрабатываются не одну неделю и даже не один год. Поэтому заказчикам крайне важно быть уверенными в том, что те обязательства, которые взяла на себя биллинговая компания, в том числе и по поддержке системы, она будет готова исполнить и через 10 лет.

— Как будет в перспективе меняться рынок биллинга?

— Каждый день в области технологий что-то меняется. Кто мог представить 27 лет назад, что мы будем передавать голос по сетям передачи данных? Если раньше абоненты оператора связи были только потребителями услуг, то сейчас они и создают услуги. В том числе, они создают тот самый контент, который потребляется другими абонентами. Вот сейчас на рынок выйдет 5G, и это ещё повысит скорость изменений.

— Как 5G повлияет на ваш бизнес?

— Будем модернизировать наши решения и разрабатывать к нашим программам дополнительные модули. Одна из горячих точек, над которыми мы сейчас работаем, — это проект реализации роуминга на основе технологии блокчейн. Блокчейн вообще горячая тема. Совместно с партнером мы запустили решение на основе технологий BSS и блокчейн, которое позволяет операторам формировать индивидуальные предложения для своих абонентов в роуминге, создавать новые продукты и пакетные предложения. В том числе цифровые сервисы, которые не относятся к услугам связи. В будущем операторы будут продавать вам такие тарифные пакеты. Операторам это поможет увеличить выручку от услуг, предоставляемых в роуминге, а абоненты смогут получить доступ к более персонализированным предложениям.

СКАНДАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

— Ваши клиенты — сотовые операторы, которые владеют большим массивом персональных данных свои абонентов. Означает ли это, что и вы имеете доступ к этим данным?

— Мы не имеем доступа к персональным данным абонентов. С технической точки зрения наше взаимодействие с клиентом строится таким образом, что наша компания разрабатывает ПО, а серверные мощности, которые обеспечивают его работу, находятся преимущественно у оператора. Наши сотрудники работают с обезличенными данными, затем оператор обеспечивает внедрение наших решений на свои сервера, при этом полностью исключая доступ нашей компании к чувствительным данным абонентов.

— Однако два года назад WikiLeaks утверждала, что «Петер-Сервис» снабжает спецслужбы абонентскими данными. Это был скандал. В чем, на ваш взгляд, его причины?

— Я считаю, что этот кейс — не более чем недобросовестная игра конкурентов с целью помешать нам выиграть один тендер. Наша компания никогда не передавала информацию об абонентах наших клиентов спецслужбам какой-либо страны. Мы действуем в строгом соответствии с законодательством стран, в которых присутствуют наши клиенты. Неприкосновенность частной жизни — один из постулатов нашей работы. И, повторюсь, — сотрудники компании не имеют доступа к абонентским данным.

— Но в сеть выложены материалы вашего экс-директора по разработке ПО, и «Петер-Сервис» предлагает потенциальным клиентам использовать IP-адреса с данными абонентов по посещаемости сайтов.

— Если вы вчитаетесь в эти материалы, то поймете, что речь шла всего лишь о схеме, которая никогда не была реализована и могла быть реализована только оператором связи, а не нами. У нас этих данных не могло оказаться никаким способом.

— Может ли эта схема работать сейчас?

— В таком виде, как там было описано, она не может работать, потому что произошли большие изменения как на технологическом уровне, так и на законодательном. Изменились способы организации сети, появился закон о «суверенном интернете» и т.д. И в любом случае к информации об IP-адресах абонентов у нас нет доступа. Наш бизнес — это разработка информационных систем. И успешность поставляемых нами решений зависит от того, насколько мы угадали потребности операторов связи завтра или через год.

ЙОГА И БАССЕЙН НА КРЫШЕ

— Как вы преодолеваете дефицит кадров в отрасли?

— У нас работает группа рекрутинга внутри компании, мы целенаправленно работаем с рынком, проводим мероприятия для вузов. У нас действует реферальная программа. Cотрудники, которые приводят в нашу компанию новые кадры, получают за это бонусы. В прошлом году все это позволило нам выполнить план по набору.

— Как вы считаете, почему возник дефицит кадров в вашей отрасли?

— На мой взгляд, это не проблема нашей отрасли, это проблема нехватки молодых кадров в России в целом. Мы испытываем последствия двух демографических ям — Великой Отечественной войны и 1992 года. Эти ямы наложились друг на друга, что и приводит сейчас к нехватке людей наиболее продуктивного для программистов возраста — 25-30 лет. Их сейчас чисто физически становится все меньше.

Одновременно с этим на рынке появляется все больше компаний, которым эти сотрудники нужны. Я уже не говорю о том, что того числа программистов, которое готовят наши вузы, недостаточно для текущего развития экономики.

— Вы требуете профильное высшее образование?

— Обычно требуем, но его отсутствие не является блок-фактором. Если человек не учился на прикладной математике, но продемонстрирует требуемый уровень знаний, мы его возьмём на работу. Положительная сторона нынешнего состояния рынка труда — в том, что сотрудник, который хочет достичь успеха, должен непрерывно развиваться. И это двигает его к тому, чтобы он осваивал что-то новое. Помню случай, когда у нас сотрудник с образованием переводчика переквалифицировался в программиста.

— У вас на сайте написано, какие условия вы предлагаете для сотрудников — тренажёрный зал, массажный кабинет, йога, панорамная терраса. Не слишком ли много? Где предел разумного в стремлении создать комфортные условия для сотрудников?

— А что в этом неразумного? Тут все определяется конкурентным состоянием рынка — наши конкуренты для своих сотрудников предлагают то же самое.

— Сформулирую вопрос иначе. Если вы будете слишком много вкладывать в сотрудников, это может привести к тому, что компания будет вынуждена поднимать цены для своих клиентов и это сделает ее неконкурентоспособной.

— С одной стороны, мы конкурируем с другими компаниями за клиентов, поэтому там поднять цену мы не можем. С другой стороны, как работодатель мы конкурируем с другими компаниями за рабочую силу. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы предложить сотрудникам лучшие условия, чем у конкурирующих компаний. Но найти баланс между тем, что мы можем сделать для них и необходимостью держать финансовые показатели бизнеса — действительно трудная задача.

— Существуют ли такие вещи, которые вы не готовы делать для своих сотрудников ни при каких обстоятельствах?

— Таких вещей нет. Программистов становится всё меньше, и конкуренция за них только возрастает. Если все IT-компании в Петербурге завтра начнут строить бассейны на своих крышах, то у нас не будет выбора — мы тоже его построим.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/spb_sz/04/12/2019/5de524129a79471465879c54